Запад давно уже действует по инерции на украинском направлении, принимая бесконечные пакеты санкций против России, эффективность таких усилий не выдерживает критики, считает постоянный представитель России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов. О решениях Евросоюза по Украине, ситуации с электроснабжением на Запорожской атомной электростанции, а также о прекращении действия резолюции 2231 Совета БезопасностиООН, которое поставило точку в истории ядерной сделки с Ираном, российский дипломат рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Вене Светлане Берило.
— В октябре завершилось действие резолюции 2231 Совета Безопасности ООН — документа, который в 2015 году утвердил ядерную сделку с Ираном и определил механизмы международного контроля за ее выполнением. Как теперь изменится архитектура международного контроля за ядерной программой Ирана? К чему приведет отсутствие второго пункта по Ирану в повестке Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ)?
— Полной картины того, как будет осуществляться международный контроль за ядерной программой Ирана, на сегодняшний день ни у кого нет. Ясно только то, что из повестки дня Совета управляющих МАГАТЭ должен уйти присутствовавший в ней с 2015 года пункт о проверке и мониторинге в Иране в свете резолюции 2231 Совета Безопасности ООН. Эта резолюция, как и сама ядерная сделка, прекратила существование 18 октября. Соответственно, совет управляющих сможет обсуждать иранскую проблематику только в рамках пункта, касающегося Соглашения Ирана о гарантиях с МАГАТЭ. По всей видимости, продолжительность дискуссий сократится раза в два, но их острота, скорее всего, останется прежней. Более четкое представление о том, как будут развиваться дела, мы получим по итогам следующей сессии совета управляющих, которая состоится 19-21 ноября. Но, в любом случае, Иран, как мы понимаем, вопреки многочисленным спекуляциям на этот счет намерен сохранить свое участие в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).
— Каковы позиции России в новых условиях: планируется ли инициировать какие-то консультации или альтернативные площадки для обсуждения иранской ядерной программы?
— Россия, разумеется, готова всемерно содействовать урегулированию вопросов, связанных с иранской ядерной программой, но, прежде чем инициировать какие-то новации, представляется необходимым внимательно осмотреться и оценить нынешнюю ситуацию. Поспешные шаги здесь неуместны.
— В чем, на ваш взгляд, состоит главная ошибка западных стран, допустивших сворачивание действия резолюции 2231? Можно ли было предотвратить этот исход?
— С марта 2022 года западные участники Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — Великобритания, Германия, Франция и США — допустили массу фундаментальных ошибок, которые в конечном счете завели ситуацию в тупик. Европейцы фактически отказались от переговоров по восстановлению ядерной сделки еще весной 2022 года, а через несколько месяцев их примеру последовали США. Причем произошло это в момент, когда переговоры по восстановлению СВПД вышли на финишную прямую. В дальнейшем европейцы неоднократно провоцировали обострение ситуации вокруг иранской ядерной программы в МАГАТЭ. Вносившиеся ими резолюции в силу специфики членского состава совета управляющих получали большинство голосов, но тут же провоцировали Тегеран на ответные шаги. Так происходило раз за разом. Можно сказать, что позиция западников носила и продолжает носить совершенно иррациональный характер. Примечательно, например, что идея продления резолюции 2231 первоначально исходила от европейцев, но когда Россия и Китай представили в СБ ООН соответствующий проект резолюции, западные страны заблокировали принятие этого документа. Все это крайне несолидно.
— Вы заявляли, что это результат агрессии Израиля и США против Ирана. Можно ли ожидать, что Тегеран, утратив формальные ограничения, пойдет на дальнейшие шаги в развитии своей ядерной программы?
— Пойдет ли Иран на дальнейшие шаги в развитии своей ядерной программы — покажет будущее. Это будут определять сами иранские власти. В принципе Договор о нераспространении ядерного оружия не предусматривает каких-либо жестких ограничений и запретов при том обязательном условии, что ядерная деятельность осуществляется исключительно в мирных целях и находится под эффективным контролем со стороны МАГАТЭ.
— Есть ли сейчас у России и других участников бывшей "шестерки" (Китай, Франция, Германия, Великобритания, США) понимание, каким образом выстраивать дальнейшую архитектуру взаимодействия с Ираном по вопросам нераспространения?
— Мы внимательно следим за эволюцией подходов западных участников ядерной сделки. Впечатление таково, что по состоянию на сегодняшний день у них нет четкого понимания, каким образом выстраивать дальнейшую архитектуру взаимодействия с Ираном по вопросам нераспространения. По всем признакам они пока по-прежнему склонны делать ставку на шантаж и ультиматумы. С Ираном такие методы не работают. Добиться устранения противоречий по иранскому ядерному досье можно только путем взаимоуважительного диалога на основе адекватного учета как обязательств, так и прав Тегерана по Договору о нераспространении ядерного оружия.
— Энергоснабжение Запорожской АЭС удалось восстановить после месяца работы станции на дизель-генераторах. Насколько высок риск повторения подобных инцидентов? Ведутся ли сейчас какие-то переговоры, чтобы зафиксировать более стабильные договоренности по линии электроснабжения станции?
— Действительно, удалось восстановить высоковольтную линию электропередач "Днепровская". Это серьезное достижение. Позитивную роль в этом сыграл секретариат МАГАТЭ. Хотелось бы надеяться, что впредь линии электропередач не станут объектом новых обстрелов, хотя никаких гарантий на этот счет нет. Какие-либо переговоры по обеспечению электроснабжения Запорожской АЭС на данный момент не ведутся.
— Как продвигается вопрос восстановления линии "Ферросплавная-1", которая была отключена от Запорожской АЭС еще в мае этого года?
— Что касается линии "Ферросплавная-1", то ремонтные работы на ней еще не завершены. По всем признакам это произойдет примерно в середине ноября.
— Вы неоднократно предупреждали, что накачивание Украины оружием — это игра с огнем. Каковы, по вашему мнению, возможные последствия этой политики для самой Европы в среднесрочной перспективе?
— Думается, что в конфликтной ситуации на Украине и вокруг нее Европейский союз избрал наихудшую линию поведения. Она заключается в безудержной накачке Украины оружием при фактическом блокировании политико-дипломатических усилий. Это явно проигрышная ситуация как для самой Европы, так и для Украины.
— Можно ли сказать, что Запад уже потерял контроль над тем, что происходит на украинском направлении, и теперь просто действует по инерции?
— Мне кажется, вы правы. Запад давно уже действует по инерции. Наиболее яркий пример — бесконечные пакеты санкций в отношении России, которые не срабатывают. Тем не менее, приняв один пакет, Евросоюз чуть ли не на следующий день начинает работать над другим. Эффективность таких усилий не выдерживает критики. В то же время, мне кажется, было бы преждевременно говорить, что Запад утратил контроль над тем, что происходит на украинском направлении. Западноевропейские страны, пусть и не очень эффективно, но пытаются направлять развитие событий, включая политику Киева, в избранное ими русло конфронтации с Россией.
— Ранее вы сообщили, что Запад был против разработки Конвенции о киберпреступности, но теперь ее подписали 65 стран. Позволит ли принятие новой конвенции повлиять на ситуацию в области санкций, кибератак и взаимных обвинений между государствами? И если да, то как именно?
— По последним данным, Конвенцию по киберпреступности в Ханое подписала 71 страна. Теперь нужно, чтобы 40 стран-подписантов ратифицировали это соглашение, после чего оно вступит в силу и начнет работать в интересах международного сообщества. На это, скорее всего, потребуется немало времени. Но можно уверенно сказать, что теперь международное сообщество обрело первый универсальный юридически обязывающий инструмент для борьбы с преступностью в сфере информационно-коммуникационных технологий. Насколько он окажется эффективным — покажет время. Мы хотели сделать конвенцию более "мускулистой", но этому противодействовали западные страны, пытавшиеся ставить во главу угла соблюдение прав человека даже в ущерб результативности борьбы с киберпреступлениями. Как бы то ни было, мы исходим из того, что заключение конвенции и ее вступление в силу — это лишь первый шаг. Данное соглашение может быть дополнено протоколами, которые повысят его эффективность. Российская сторона намерена вести дело в этом направлении.
