Необходимость разгрома врага без шанса на реванш доказывает опыт первой чеченской войны

Уходящий 2024 год стал достаточно успешным для наших вооруженных сил в зоне СВО. В Донбассе вслед за Марьинкой были освобождены Авдеевка, Красногоровка (здесь принял участие и автор этих строк), Угледар, Невельское и ряд других населенных пунктов. Продолжается битва за Часов Яр, до конца года полностью под наш контроль должно перейти Курахово. А успех в Кураховской битве – это не только выход на границу ДНР с Днепропетровской областью, к которой мы и так уже в ряде мест очень близки, но и серьезное подспорье в деле изгнания ВСУ из Запорожья. В наступающем году можно ожидать развития положительных тенденций вплоть до полного освобождения Донбасса

Источник изображения: vz.ru

Активна русская армия и на других направлениях. В мае началось новое наступление на Харьковском фронте, и прямо сейчас продолжаются бои за Волчанск и Купянск – город, возвращение в который нашего флага весьма важно не только с чисто военной, но и с символической точки зрения, учитывая события сентября 2022-го. ВС РФ проводят операции в Сумской и Черниговской областях. И конечно, важнейшей задачей является разгром врага в Курской области.

Одной из важных причин успехов стала работа над системными пороками и ошибками в планировании и управлении, а также импульсы, вызванные назначением нового министра обороны Андрея Белоусова и другими кадровыми переменами в военном ведомстве.

Другой причиной, несомненно, являются храбрость и мужество русского солдата, неизменные, впрочем, на протяжении веков. Точно так же, увы, стабильны и тягчайшие преступления киевского режима против наших военнослужащих и мирного населения. Вспомним лишь некоторые из огромного списка только за этот год: январский удар по рынку в донецком микрорайоне «Текстильщик» (28 погибших, 30 раненых), февральский обстрел Белгорода (семь погибших, включая грудного ребенка, и 20 раненых), майское разрушение ракетой подъезда жилого дома в этом же городе (17 погибших, 30 пострадавших), июньский удар ракетой ATACMS по севастопольскому пляжу Учкуевка (четверо погибших, включая двоих детей, и полторы сотни раненых), бесчисленные расправы над мирным населением Донбасса и Курской области, где после освобождения населенных пунктов находят трупы расстрелянных и сожженных заживо мужчин, женщин и детей, столь же бесчисленные целенаправленные атаки украинскими дронами мирных жителей фронтовых и прифронтовых регионов (например, удар по автобусу на Белгородчине 6 мая – семь погибших, более полусотни раненых), доказанное российскими следственными органами прямое участие украинских спецслужб в организации теракта в «Крокус Сити Холле».

Эти и другие характерные черты киевского режима имел в виду заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев, заявив: «Россия должна уничтожить врага без малейшего шанса на реванш».

Необходимость разгрома врага без шанса на реванш доказывает опыт первой чеченской войны, тридцатилетний юбилей начала которой приходится как раз на нынешний декабрь. Как мы помним, в 1991-1994 годах при попустительстве, а местами и скрытой помощи тогдашней российской власти, Чечня превратилась в фактически независимую «республику Ичкерия», которой еще и были оставлены богатейшие арсеналы советского оружия. Из ее пределов нестабильность, бандитизм и терроризм распространялись по всему Северному Кавказу, а часто и дальше.

Черной страницей современной российской истории стал ичкерийский геноцид русских и других иноэтничных жителей республики, происходивший при поощрении режима генерала Дудаева. Эту тему в своих интервью и выступлениях затрагивал Владимир Путин. В 2000 году он сказал: «В последние годы на территории Чечни мы наблюдали широкомасштабный геноцид в отношении русского народа, в отношении русскоязычного населения. К сожалению, на это никто не реагировал». В результате этнических чисток в Чечне погибло до 30 тыс. человек, а возможно, и больше

В Государственной думе I созыва вопросом геноцида русских и вообще чеченского кризиса занималась комиссии под председательством великого русского режиссера и общественного деятеля Станислава Говорухина (главы предвыборного штаба Путина на выборах-2012).

К концу 1994 года Борис Ельцин уже проявлял определенные признаки реализма и прагматизма как во внутренней, так и во внешней политике (а в инстинкте политического выживания отказать ему было нельзя никогда) – например, в ходе будапештской встречи глав государств – участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе он произнес весьма жесткую речь по поводу планов расширения НАТО на восток. И именно тогда началась давно назревшая операция по восстановлению конституционного порядка на территории Чечни. Не понятая и не принятая многими, она была поддержана патриотами, в остальном резко и оправданно оппозиционными Ельцину. Национал-большевистская газета «Лимонка» вышла с заголовком «Браво, господин президент!» на первой полосе. Выдающийся публицист Александр Казинцев опубликовал в журнале «Наш современник» развернутый материал «Чечня. Первый несданный рубеж». Не менее выдающийся русский мыслитель, математик Игорь Шафаревич писал: «Из соображений самосохранения власти были вынуждены пойти на меры, объективно препятствующие распаду России».

Не будем подробно погружаться в сугубо военную историю той кампании, которая и без того достаточно исследована и жива в памяти. Трагический новогодний штурм Грозного, хаос, дезорганизация и преступные просчеты высшего командования как частный случай общегосударственного и общеармейского смутного времени – все это может быть поставлено в вину тогдашнему руководству, и было поставлено, например, в ходе парламентской подготовки к импичменту Ельцина в 1999-м. Но мужество и героизм солдат и офицеров, талант и здравомыслие ряда генералов (таких, как, например, Лев Рохлин) позволяли действующей армии идти вперед, бить врага, занять тот же Грозный и другие населенные пункты, выгрызать пядь за пядью земли у врага. Первая чеченская дала целую россыпь подвигов как сугубо боевых, так и подвижническо-мученических – как подвиг рядового Евгения Родионова, отказавшегося в плену снимать крестик и за это казненного.

Западные лидеры, несмотря на уже возникающие некоторые трения, внешне особо не осуждали Ельцина, ведь в общем Россия не отклонялась от линии «свободного мира» и партнерства с Западом. Билл Клинтон даже сравнил «друга Бориса» с Авраамом Линкольном, тоже боровшимся с сепаратистами, а 9 мая 1995 года вместе с лидерами Британии, Франции, Германии и Китая участвовал в московских торжествах по случаю 50-летия Победы.

Зато ичкерийцев словом и делом активно поддерживали восточноевропейцы, прибалты, некоторые исламские страны. Но еще сильнее в спину армии била собственная «партия измены» – предатели, ставшие организаторами постоянных договорняков и приостановок боевых действий в момент наших наступлений, либеральные, да и многие другие СМИ, чья позиция варьировалась от просто критики военных и деланного сочувствия «нашим бедным солдатикам» до открытого восхищения «мужественными чеченскими борцами за свободу». «Борцы за свободу» в это время устраивали чудовищные теракты вроде Буденновска.

К лету 1996-го, несмотря на все огромные проблемы, потери и вставляемые в колеса палки, армия выполнила большинство своих задач. В августе боевики, сгруппировавшись, неожиданно перешли в контрнаступление и ворвались в Грозный. Несмотря на тяжесть ситуации, она была обратимой, у военных была воля и ресурсы вернуть город обратно и добить врага. Московские же олигархи типа Березовского и близкие к ним политики, вроде недавно назначенного главой Совбеза за поддержку на выборах генерала Лебедя, имели другое мнение. Лебедь сказал на одной из пресс-конференций: «Россия, конечно, задавит Чечню, если захочет. Но есть ли в этом необходимость? Стоит ли губить столько людей для достижения пирровой победы?». 31 августа он подписал с генералом Масхадовым печально известные Хасавюртовские соглашения, фактически зафиксировавшие наше поражение и независимость Чечни. Генерал Трошев писал по этому поводу: «Пожалуй, никогда еще в России генералы не были так бесправны и беспомощны на войне из-за давления гражданских лиц, полных дилетантов в военных вопросах. Профанация чеченской кампании достигла своего апогея. Боевиков и на этот раз не удалось добить».

Весной следующего года Ельцин и Масхадов подписали «Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и Ичкерией», согласно которому стороны обязались «строить свои отношения в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права», что вновь де-факто подтверждало признание нами независимости Чечни. Республика, между тем, продолжала оставаться генератором нестабильности, терроризма, похищений людей с целью выкупа. Похищали и убивали в том числе и иностранцев: в декабре 1996-го были зверски убиты пятеро сотрудников Международного Красного Креста вместе со строителем-голландцем, в декабре 1998-го похищены и убиты четверо инженеров британской компании Granger Telecom.

Непрекращающаяся смута била по национально-геополитическим и геоэкономическим интересам России. Через чеченскую территорию проходил нефтепровод Баку-Новороссийск, безопасностью которого Грозный постоянно шантажировал Москву. Это заставляло российские ведомства постоянно раздумывать о строительстве обходного маршрута, например, через Дагестан, а Азербайджан в это время все больше склонялся к трубопроводу до турецкого Джейхана. Вдобавок чеченские политики затеяли сложные интриги с британцами о передаче под его контроль «своего» участка бакинско-новороссийской магистрали и топливно-энергетического комплекса самой республики. Весной 1999 г. Масхадов посетил Лондон, где встретился с многими тамошними влиятельными персонами, включая Маргарет Тэтчер, числившуюся консультантом British Petroleum.

К лету 1999-го Ичкерия превратилась в совсем уж нетерпимый рассадник ваххабизма и бандитизма, где даже формально «умеренные» фигуры типа Масхадова играли все более подчиненную роль. Кроме того, здесь собрался настоящий исламистско-наемнический интернационал, и если в 1994-1996 гг. иностранцы приезжали воевать за Дудаева и Ко еще в относительно небольших количествах, то теперь их численность была едва ли не сравнима с местными «шайтанами». Последней каплей стало августовское нападение на Дагестан, после отражения которого было решено добивать врага в его логове. Сентябрьские теракты в Москве и Волгодонске подтвердили правильность этого решения.

Запад и находящиеся под его контролем международные структуры на этот раз отнеслись к шагам России куда более осуждающе. Критика и угроза санкциями и поражением в правах сыпались как из рога изобилия. Одновременно нам пытались навязать разнообразные мирные планы, международный контроль над конфликтом, участие в нем миротворческих сил. На осеннем стамбульском саммите ОБСЕ очередные антироссийские нападки были дополнены подписанием пакета соглашений о строительстве нефтепровода Баку – Джейхан, декларацией («при свидетельстве» США, то есть под американской опекой) о привлечении к проекту дополнительной нефти из Казахстана и Туркменистана – и наконец, межправительственной декларацией лидеров Туркменистана, Казахстана, Азербайджана, Грузии и Турции о транскаспийском газопроводе, имевшей явный антироссийский подтекст.

Геоэкономические и материальные потери были не единственными. Впереди нас ждал неравный бой псковских десантников у высоты 776, «Норд-Ост», Беслан и многое другое… Вторая чеченская как продолжение первой, проигранной не на полях сражений, стала суровым уроком на будущее. Сейчас круг замкнулся. В первую чеченскую за Ичкерию воевали боевики украинского УНА-УНСО* (запрещен в РФ), сейчас за киевский режим воюют целые подразделения боевиков-реваншистов с ичкерийской символикой и портретами ичкерийских главарей на шевронах, а Грозный уже несколько раз атаковали украинские дроны. Хочется надеяться, что военным преступникам и отдающим преступные приказы главарям киевского режима, включая самых высокопоставленных, уготована та же участь, что и Дудаеву, Масхадову, Басаеву и Радуеву, да и киевский режим в целом придет к итогу, схожему с итогом его северокавказского прототипа.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ

Станислав Смагин, офицер ВС РФ, корреспондент газеты «Военный вестник Юга России», ВЗГЛЯД