Алексей Леонков: В следующем году ВСУ попытаются завалить Россию массой танков и самолетов из Сирии

На недавней коллегии Минобороны говорилось, что мы освободили 189 населенных пунктов. А после освобождении Старых Терн и Трудового их уже стало 190. Надеюсь, к концу года эти цифра дорастет до 200, считает военный аналитик журнала "Арсенал Отечества" Алексей Леонков

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

Ранее поступили сообщения о серьезных тактических успехах ВС РФ на Кураховском направлении.

К северу от города наши войска взяли Старые Терны и полностью овладели берегом водохранилища.

К югу от города наши войска взяли Успеновку и зачистили карман восточнее поселка.

К западу от города наши войска заняли Зеленовку и двигаются на Улаклы, который находится на трассе Запорожье-Курахово.

- Алексей Петрович, удастся ли нам устроить ВСУ в Курахово до конца года не просто охват, чтобы они оттуда бежали, а полноценный котел, чтобы они сбежать не смогли?

- Трудно сказать, смогут ли наши войска преподнести такой новогодний подарок нашим гражданам и освободить эту большую территорию. Спешить не надо. Надо все делать с минимальными потерями. Наши командиры берегут личный состав и поступают непрофессионально. А вот противник действует непрофессионально.

Котел скорее всего будет. Если наши войска выйдут к населенному пункту с важным для нас названием (Константинополю), вся Кураховская группировка ВСУ, которая пока упорно сопротивляется, окажется в котле.

С одной стороны, она будет зажата водохранилищем, которое они пытались спустить, но только навредили себе. С другой стороны она попадет под наше огневое подавление. Им придется либо сдаться, либо умереть.

А упорное сопротивление противника объясняется тем, что Курахово был одним из последних укрепрайонов на юге Донбасса. Но этот кусочек ДНР к концу года может быть освобожден. И, конечно, потребуется время, чтобы зачистить всушников, которые в этом котле оказались.

Работа сложная. Противник огрызается. Но это ничего не меняет. Он потеряет позиции, технику и людей.

- Если говорить о походе на Константинополь (красиво звучит), то это слишком большой охват. Мы не боимся делать такие маневры?

- Мы ничего не боимся. Мы же делаем все аккуратно. Когда мы наступаем, мы подтягиваем тылы. Мы же понимаем, что наши передовые части не должны испытать трудности ни в снабжении, ни с тем, что ВСУ будут пытаться отчаянно контратаковать.

Территория, которую мы занимаем, тщательно зачищается. Населенные пункты проверяются на предмет схронов и затаившихся боевиков. Только после этого Минобороны официально сообщает об их освобождении.

На недавней коллегии Минобороны говорилось, что мы освободили 189 населенных пунктов. А после освобождении Старых Терн и Трудового их уже стало 190. Надеюсь, к концу года эти цифра дорастет до 200.

- Насколько мы готовы к тому, что война из позиционной фазы может перейти в маневренную? В прошлый раз мы с вами эту тему обсуждали, давайте продолжим.

- Мы говорили, что как только наши войска зачистят все эти укрепрайоны, мы окажемся в "степях Украины", где у противника нет таких рубежей обороны, которые он на донецком кряже создавал до и во время СВО. ВСУ было очень удобно: сидишь в укрепе, тебе подвозят снаряды, артиллерия работает, дроны летают, все хорошо. Но это "все хорошо" очень быстро заканчивается.

Да, каждый километр полит нашей кровью. Но противник ежедневно теряет по 1,5 тысячи боевиков. Общая цифра их потерь давно перевалила за миллион.

Вообще на СВО солдаты в основном получают минно-взрывные ранения, а не пулевые. Контактного боя ВСУ не выдерживают.

Повторюсь, когда они сидят в укрепе, посылают дроны и наводят артиллерию, у них все хорошо. Но как только мы прорываемся к этим укрепрайонам, они бегут, бросая оружие и боеприпасы.

То есть у киевского режима профессиональных солдат все меньше и меньше.

А когда мы выйдем на оперативный простор, мы начнем чаще применять бронетехнику. Сухопутные войска начнут делать фланговые маневры, более широкие охваты и отрезания от снабжения очагов сопротивления.

Самое главное, мы будем отрезать ВСУ от крупных городов, чтобы он не превратил в фортеци и не задержался на длительное время.

Пока мы сковываем силы противника по линии соприкосновения. Скажем, от ЛБС до Харькова порядка 60 километров.

В Курской области мы тоже методично уничтожаем ВСУ с прицелом на то, чтобы создавать некий плацдарм в Сумской области, откуда до Киева рукой подать.

Все происходит по определенному замыслу. Нельзя сказать, что это все запланировано. Но мы подстраиваемся под ситуацию, которая меняется ежечасно.

Конечно, Украине до сих пор оказывает помощь воздушная и космическая разведка НАТО. Она видит, где находятся наши части. Поэтому нам приходится идти на хитрость. Искусственный интеллект, на который уповают западные планировщики, иногда их подводит. Курская область – только один тому пример.

Противник рассчитывает, что он за счет этой авантюры заставит нас снимать войска с Донецкого и Запорожского направления, скует их под Курском, а затем прорвется к Азовскому морю. Но ничего не получилось. Все его элитные бригады никаких успехов не достигли. Да, они захватили плацдарм, но какой ценой.

Например, США во время битвы за Арденны потеряли убитыми 20 тысяч бойцов. Для Америки это была страшная трагедия. Так вот на этом маленьком аппендиксе под Курском противник потерял свыше 40 тысяч человек.

Киевский режим утверждает, что у них лучшая в мире армия. Это бравада. Мы уничтожаем остатки элитных бригад Украины. Да, это тяжелые встречные бои. Да, это затянувшаяся агония. Но рано или поздно эта агония закончится. Никакие поставки с Запада и никакая мобилизация 18-летних (это последний их резерв) киевский режим не спасут.

- Пока эти западные поставки продолжаются. У ВСУ еще слишком много танков и целый "зоопарк" БТР. Мы на днях впервые подбили редкую польскую "Росомаху".

- Во время коллегии Минобороны звучала цифра, что за весь период СВО Украина получила более 6 тысяч танков. Это огромное количество бронетехники. Мы ее потихоньку утилизируем, но противник рассчитывает на новые поставки.

Кстати, падение режима Асада в Сирии на руку киевскому режиму, потому что в Сирии скопилось много советского вооружения. Например, там много танков Т-72 и есть даже самолеты МиГ-29СМТ. Я не удивлюсь, если Польша скажет: "Ну ладно, забирайте наши МиГи". Хотя мы знаем, что у Варшавы этих МиГов раз два и обчелся.

А F-16 запускать американцы не спешат. Им нужны самолеты, которые не жалко утилизировать и на которых еще можно обучить украинских курсантов. СВО показала, что украинские летчики не способны выполнять сложные задачи, поэтому противник использует их для поддержки ПВО на западной Украине, где у них сосредоточены основные логистические узлы.

Но вернемся к бронетехнике. Сейчас враг в основном использует ее для огневой поддержки пехоты (ротно-тактическая группа с двумя танками или четырьмя БТРами). Мы их подбиваем. Дроны наши работают. Чтобы организовать масштабное наступление, техники нужно больше. И даже если Украина посадит в танки мехводов, им еще нужно будет научиться действовать в составе крупных механизированных соединений. Каждый танкист должен знать свой маневр, иначе это получится куча мала. Эти задача надо отрабатывать на полигонах, а у Украины столько времени нет на это.

Пришла техника, быстро обучили, отправили на фронт. Эта группа танков между собой взаимодействовать не умеет. Чем мы и пользуемся.

Когда Сырский обещает еще один контрнаступ, он рассчитывает, что ВСУ задавят нас массой. Да, уничтожать ее будет тяжело. Но эта масса будет слабо обучена. И враг не получит того, на что надеется.

Я уже говорил, что западные планировщики слишком много внимания уделяют искусственному интеллекту. Когда они сидят за компьютером, у них все прекрасно получают. При подготовке контрнаступа 2023 года компьютер смоделировал для них шесть сценариев, в каждом из которых Украина одерживала победу. Чем это закончилось – мы знаем.

Реальность упирается в боевой опыт наших подразделений и в наше взаимодействие между видами и родами войск. Какую бы безумную атаку не предприняли ВСУ, мы их сдержим и уничтожим.

- Вы упомянули коллегию Минобороны. Там было сказано, что в 2025 году мы создадим войска беспилотных систем. Правда, мы так и не поняли: это будет новый вид войск или род войск?

- Вид. Род – это совершенно иное направление. Этот новый вид войск будет создаваться по следующему принципу.

Сначала у нас будет ротный уровень, когда в каждой роте будет создана группа операторов БПЛА различного типа (разведывательные, ударные и "камикадзе"). На батальонном уровне будут БПЛА тактической зоны. На уровне полков и дивизий – оперативно-тактическая зона. На уровне армий и корпусов – стратегическая. И под каждую зону ответственности понадобятся разные беспилотники.

Тактическая – квадрокоптеры, поршневые беспилотники или БПЛА на электрических двигателях.

Оперативно-тактическая – поршневые двигатели.

Стратегическая – реактивные.

Чтобы быстро получить информацию на глубину в 400 километров, тебе нужен не поршневой БПЛА, а реактивный, потому что он летает с гораздо большей скоростью (800 километров в час). Он за час привезет данные разведки, которые необходимы для осуществления стратегических операций.

К тому же, этот вид войск будет действовать в интересах родов войск: сухопутных, морских и воздушно-космических. Например, в советское время БПЛА входили в состав ВВС. Они занимались разведкой районов, где находится сильная система ПВО, ПРО и РЭБ. Только под конец существования СССР предусматривалось создание ударных беспилотников для точечного уничтожения целей. А сейчас нам нужны все виды БПЛА.

Нам нужны беспилотники-ретрансляторы, которые могли бы усиливать сигнал и расширять боевой радиус применения БПЛА.

Нам нужна единая база получения разведданных в цифровом виде, которая бы сопрягалась с автоматизированными системами управления войсками.

Появление этого нового вида войск обусловлено временем. Роботизированные комплексы становятся участниками общевойскового боя. Помимо воздушных БПЛА, есть еще наземные и морские роботизированные комплексы. А если мы объединим это в единый вид, нам нужно будет создать такую структуру, чтобы она осуществляла всеобъемлющую поддержку войск как в наступлении, так и в обороне.

Как сказал Белоусов, к третьему кварталу 2025 года контуры и структура нового вида войск будет создана. И будут определены комплексы роботизированных изделий, которые войдут в состав этого вида войск.

- На днях был массовый налет на Ростовскую область. По ней запустили много беспилотников и якобы натовские ракеты. На НПЗ возник крупный пожар. Тут винить некого и требовать ударов возмездия бессмысленно. Но что-то с этим делать надо.

- Понятно, что средства ПВО не дадут гарантии 100% безопасности. Когда противник планирует такой крупный налет, он проводит предварительную разведку. И средства воздушного нападения всегда выпускает с избытком. Сначала он перегружает систему ПВО, потом идут средства, направленные на уничтожение самих средств ПВО, затем идут группы, которые должны прорваться к нам в тыл и атаковать стратегические объекты.

Честно говоря, к такому виду боевых действий мы не готовились. Беспилотники – это новшество, которое стало массово применяться только во время СВО. И я на днях написал большую статью о комплексе мер, который позволит от них защититься.

Создать централизованное управление системами ПВО.

Объединить силы войсковой ПВО и ПВО ВКС.

Создать централизованную ПВО населенных пунктов и важных объектов.

Создать сплошное сенсорное поле, чтобы обнаруживать БПЛА самолетного типа и крылатые ракеты, которые прорвались к нам в тыл.

Чтобы все это заработало, потребуется время.

Еще нам нужен стратегический резерв комплексов ПВО на случай более масштабных боевых действий. НАТО всерьез готовится к войне с нами. И СВО – это лишь малая часть того, что может произойти в будущем.

Также нам нужно совершенствовать средства РЭБ, создавать иные комплексы для перехвата БПЛА самолетного типа, которые прорываются к нам в тыл, используют цифровую карту местности и летят ниже зон обнаружения РЛС.

Когда эта работа будет сделана, все у нас будет нормально.

Еще одна маленькая ремарочка. Перед началом Великой Отечественной войны у нас была создана подобная система. Войсковая ПВО, прикрытие важных городов и местная ПВО (местные жителей и работников предприятий). Но даже во время войны выяснилось, что такая система должна совершенствоваться и гибко меняться.

Окончательно мы ее закончили улучшать к 1943 году. Именно к апрелю 1943 года прекратились воздушные налеты на Москву. Вот, к чему надо стремиться. И мы этого добьемся, учитывая весь опыт СВО.

О других аспектах СВО - в интервью Алексея Самойлова: Если ВСУ зацепятся за плацдарм под Брянском, России придется напрямую воевать с НАТО