21 ноября 1991 года покончила с собой поэт-фронтовик Юлия Друнина
В 17 лет прямо со школьной скамьи Юля добровольцем ушла на фронт.
Я ушла из детства в грязную теплушку,В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.
Тонкая и возвышенная натура, она рано прошла школу настоящего мужества.
Я столько раз видала рукопашный,Раз – наяву, и сотни раз во сне,
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Друнина могла тысячу раз погибнуть на войне, могла умереть от воспаления легких в окопах, могла не выкарабкаться после тяжёлого ранения осколком в горло, но у неё всё же хватило сил, чтобы пройти через все тяжелейшие испытания с верой в свою Родину.
До сих пор не совсем понимаю,Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! – Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
В 1990 году Юлия Владимировна была избрана депутатом Верховного Совета СССР, хотя не любила заседаний и совещаний. На вопрос, зачем она баллотировалась в парламент, Друнина ответила: «Единственное, что меня побудило это сделать, – желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны и войны в Афганистане». Поняв вскоре, что ничего существенного сделать на этом поприще она не сможет, Друнина вышла из депутатского корпуса.
Поэтесса, перенесшая все тяготы войны, видя крушение своих идеалов и развал страны, не смогла с этим смириться: «Как летит под откос Россия, Не могу, не хочу смотреть!».
21 ноября 1991 года она оставила предсмертную записку, в которой просила никого не винить в её смерти, заперлась в «Жигулях» в своём гараже и, приняв снотворное, отравилась выхлопными газами.
Я, признаться, сберечь не сумела шинели –На пальто перешили служивую мне.
Было трудное время… К тому же хотели
Мы скорее забыть о войне.
Я пальто из шинели давно износила,
Подарила я дочке с пилотки звезду.
Но коль сердце моё тебе нужно, Россия,
Ты возьми его, как в сорок первом году!
