Завтра на Украине отмечают день украинской литературы и языка. Когда-то его приурочили ко Дню памяти Нестора-летописца, который православная церковь празднует 9 ноября. Теперь, после принятия в стране "расово верного" церковного календаря, светская дата была перенесена вместе с церковной на 27 октября.

А сам праздник вослед за политической церковью и политическим календарем из дня признания в любви к милозвучному языку, проведения книжных ярмарок и концертов превратился в политическую же вакханалию со всеми атрибутами лингвоцида: ментальным насилием над людьми, несуразными лозунгами и промыванием мозгов.

Например, в честь Дня украинского языка и литературы в Ивано-Франковске запускают в работу "языковые патрули", о которых я уже писал раньше. Они должны будут следить за тем, чтобы на улицах города не звучал русский язык. Это будет, несомненно, большой шаг вперед для города, в котором всего 80 лет назад население, состоявшее в основном из поляков и евреев, говорило преимущественно по-польски и на идиш.

Особая ирония ситуации состоит еще и в том, что по-украински в Ивано-Франковске заговорили только после окончания Великой Отечественной - когда туда пришли русские. Тогда эта часть Польши вдруг стала "единой и неделимой Украиной" после Победы, которую сейчас там стало принято называть совсем иначе. Кстати, первое, что сделала Советская власть, освободив и присоединив на тот момент польский город Stanislaww, - построила в нем театр и педагогический институт, ставший потом университетом. Благодаря этому новые горожане из окрестных сел впервые в жизни стали учиться на украинском языке и смотреть украинский театр. А в 1962 власти СССР еще и назвали город в честь украинского писателя – Ивана Франко.

Теперь хозяева города будут радушно одергивать говорящих по-русски беженцев, тыча им в руки брошюры с лозунгом "Пусть язык нас объединяет, а не разъединяет". Не вспоминая, кто дал им возможность говорить в городе по-украински, и не понимая, что разъединением народа как раз занимаются они сами, агрессивно пытаясь привести всех "к общему знаменателю", отнимая у беженцев последнее, что у них осталось.