Дмитрий Ворона: Книга Николаса Старгардта «Мобилизованная нация. Германия 1939-1945» обязана к прочтению всем, кто хочет понять, как работает не только пропаганда, но и те истории, которые люди рассказывают сами себе

Книга Николаса Старгардта «Мобилизованная нация. Германия 1939-1945» обязана к прочтению всем, кто хочет понять, как работает не только пропаганда, но и те истории, которые люди рассказывают сами себе. И как они, эти истории, становятся массовыми нарративами, укореняясь в сознании и влияя на ежедневный выбор и действия.

Николас Старгардт, оксфордский профессор истории и один из авторитетнейших исследователей нацизма, потратил более двадцати лет на то, чтобы изучить частные письма и дневники простых немцев с 1939 по 1945 год. Его задачей было исследовать, как люди объясняли себе то, что происходило с ними и вокруг них, и благодаря чему стали возможны оболванивание и мобилизация целой нации.

В итоге ученый пришел к выводу, что режим Гитлера просто уловил, усилил и дал выход и применение тем настроениям и жажде реванша, которые и так царили в обществе. И что на самом деле эта мобилизация началась не в 1939 и даже не в 1933, а с момента поражения в Первой мировой, точнее – с голода во время «брюквенной зимы», причиной которой стала блокада Германии британским флотом. Тогда-то и родился миф о том, что соседи ненавидят и хотят уничтожить развитую нацию, которая во всем лучше них. «Нас долго унижали и уничтожали, теперь мы наконец-то дадим отпор».

От текста к тексту простые немцы объясняли себе тотальную войну как единственный способ выживания нации, окруженной со всех сторон врагами и притесняемой ими. А свою помощь фронту или непосредственное участие в боевых действиях ощущали как радостное самопожертвование. Параллельно из писем и дневников видно, как формировались «белые пятна» восприятия - люди учились не замечать неудобной правды: от уничтожения немецких инвалидов и трудных подростков до сжигания евреев в печах и улучшения собственных условий жизни за счет имущества исчезнувших еврейских соседей.

В письмах оккупантов из Европы прослеживается радостное возбуждение: немцы были уверены, что несут Европе защиту и очищение от разъедающей ее плесени, новый золотой век.

Зато с момента перехода границы с СССР в письмах появились тезисы расчеловечивания врага. «Мы – древнейший народ, носители добра, а русские – варвары, представители зла». Любая увиденная в чужой стране бытовая мелочь служила поводом для высмеивания, даже непривычная форма ложки становилась аргументом в пользу уничтожения «этих дикарей». В «крестовом походе» против варваров простые немцы, опьяненные ощущением собственной значимости, усматривали свою цивилизационную миссию.

Перелом в сознании немцев начался вместе с поражениями – когда после бомбардировок Дрездена и Гамбурга в головы начала приходить мысль: «А вдруг мы поступили плохо, и все, что происходит сейчас, - это возмездие?» Причем, Старгардт акцентирует внимание на том, что это чувство у немцев похоже на слезы вора, который плачет не потому, что украл, а потому, что попал на виселицу. Очень мало чувства вины - и очень много жалости к себе. И в результате немцы снова видят себя жертвами, войну - национальной трагедией и попыткой уничтожить их нацию, а последствия - несправедливым растерзанием несчастной страны отвратительными соседями. Вердикт: немцы пострадали дважды: от собственной власти и от победителей, которые наказали всех подряд, хотя они Гитлера «совсем не поддерживали».

В результате автор подробно объясняет, почему постулат, что простые немцы являются такими же жертвами нацистского режима, как и все прочие, - фикция. И почему никакой «оболваненной нации» никогда не существовало. Были лишь люди, которые на разных этапах объясняли себе реальность так, как это было им удобно.

Механизмы возникновения и работы этих нарративов, которые иногда подкрепляются пропагандой, а иногда возникают в отрыве от нее, сами по себе, - интересное явление. Очень актуальное в нынешней ситуации. В том, что описывает Старгардт, прослеживаются очень яркие параллели с нынешней Украиной.

Правда, до чувства вины там еще очень далеко. А учитывая уверенность фанатиков в том, что «весь мир с ними», осознать собственную роль и место в происходящем им будет еще сложнее, чем «оболваненной нации» 1939-1945 годов.