Село Большое Солдатское находится на полпути от Курска к Судже. Оно удерживается нашими бойцами. Ближе к Судже есть ещё Мартыновка, но там идут ожесточенные бои. Мы с волонтёрами-спасателями и народными дружинниками едем в Большое Солдатское, чтобы посмотреть, нужна ли помощь.
Дорога на Суджу недавно заасфальтирована, но кое-где её подпортили следы танковых гусениц. На обочинах попадаются остовы сгоревших легковых машин. На этих машинах люди пытались спастись, а по ним прицельно били ударные украинские дроны.
Вражеские беспилотники и сейчас висят где-то поблизости. Но мой дрон-детектор пока молчит, и значит есть шансы доехать благополучно.
Один из волонтёров по имени Дима пытается связаться по телефону с мамой:
— Алё, мама, алё!.. Чёрт!
Ругается: связь плохая. Родители и бабушка остались в посёлке Спальное в Суджанском районе, и выбраться не могут. Там сейчас тоже идут бои. Мама рассказала Диме, что в соседнем доме поселились ВСУ-шники, судя по всему, мобилизованные. Сельский магазин разграбили. Но недавно этих украинских военных ликвидировали. А их вещи и оружие остались…
Дима примкнул к волонтёрам, надеясь вывезти родителей и бабушку, когда в Суджанский район можно будет проехать. А пока помогает спасать других людей. Потому что иначе сойдёт с ума от волнения.
На подъезде к Большому Солдатскому я вижу вдалеке поднимающиеся столбы дыма от недавних прилётов. Где то там идёт бой.
Большое Солдатское — довольно крупное село. Здесь жило 2,5 тысячи человек. Теперь улицы опустели. Прямо из асфальта торчит неразорвавшийся снаряд. Часть домов повреждена, как и сельская церковь Рождества Христова. Противник добивает сюда миномётами и градами.
Мы перемещаемся быстро. Нигде не задерживаемся. Машины прячем под деревьями. Заезжаем в гости к отцу Владимиру, настоятелю храма Архангела Михаила из ближнего села Любостань. В нашей группе тоже есть священник — отец Александр. Они знакомы друг с другом. Но отец Александр оделся как спецназовец, на нём каска, бронежилет, в руках карабин, на лице маска, из-под маски торчит борода. Он протоиерей, работает с верующими в системе УФСИН. Может оттого настроен так воинственно? Были же святые монахи-воины — Пересвет и Ослябя! Чем хуже современный батюшка, раз уж беда пришла на русскую землю? На шевроне слова из 22-го Псалома: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…»
Отец Владимир даже не узнал в бравом воине старого товарища. А когда тот опустил маску — заулыбался. Он тоже за последние две недели создал в Большом Солдатском ополчение из друзей и соседей. Выходят на дежурства, осматривают повреждения от обстрелов, следят, чтобы не было мародёрства.
Местные жители приходят с просьбами: то раненых покрестить, то мёртвых отпеть. Кому-то приходится оказывать медпомощь.
Воды в селе сейчас нет, газа нет, электричества тоже. Но около ста человек отказались покинуть село, несмотря на предложения эвакуации.
— Мы хотим организовать здесь народную военную дружину, — говорит отец Владимир. — Власти обещают, что помогут с оружием. Главное оружие священников: это молитва, пост и крест. Но когда нужно защитить своих людей, землю и веру, возьмём автомат, возьмём вилы и будем стоять до конца.
Сам отец Владимир много лет назад приехал из Запорожской области, в то время считавшейся территорией Украины. Его родной брат Пётр был священником в Токмаке. Его замучили и убили неизвестные преступники. После чего отец Владимир не смог оставаться в Запорожье.
Ненависти к украинской культуре он не испытывает, иногда даже поёт песни на мове. Но что такое жестокий украинский национализм — знает хорошо. И готов ему противостоять.
Пока что «сельское ополчение» решает хозяйственные вопросы: нужно кормить брошенных быков, коз, лошадей. Отпустить на вольный выпас нельзя — незаконно, у животных есть хозяева. Оставить без присмотра тоже нельзя — погибнут. Кроме того, отец Владимир взял на себя заботу о 20 местных кошках, которые раз в день приходят к нему во двор, а матушка их кормит.
